Иван Ефремов - Туманность Андромеды

    Фильтры экранов, щадя человеческие глаза, изменяли цвет и силу лучей любого светила. Оно становилось таким, каким виделось сквозь толстую земную атмосферу с её озонным и водяным защитными экранами. Неописуемый призрачно-фиолетовый свет высокотемпературных светил казался голубым или белел, угрюмые серо-розовые звёзды становились весёлыми, золотисто-жёлтыми, наподобие нашего Солнца. Здесь горящее победным ярко-алым огнём светило принимало глубокий кровавый тон, в котором земной наблюдатель привык видеть звёзды спектрального класса^[7] М₅. Планета находилась гораздо ближе к своему солнцу, чем наша Земля — к своему. По мере приближения к Зирде её светило стало огромным алым диском, посылавшим массу тепловых лучей.

    За два месяца до подхода к Зирде "Тантра" начала попытки связаться с внешней станцией планеты. Здесь была только одна станция на небольшом, лишённом атмосферы природном спутнике, находившемся ближе к Зирде, чем Луна к Земле.

    Звездолёт продолжал звать и тогда, когда до планеты осталось тридцать миллионов километров и чудовищная скорость "Тантры" замедлилась до трёх тысяч километров в секунду. Дежурила Низа, но и весь экипаж бодрствовал, сидя в ожидании перед экранами в центральном посту управления.

    Низа звала, увеличивая мощность передачи и бросая вперёд веерные лучи.

    Наконец они увидели крохотную блестящую точку спутника. Звездолёт стал описывать орбиту вокруг планеты, постепенно приближаясь к ней по спирали и уравнивая свою скорость со скоростью спутника. "Тантра" и спутник как бы сцепились невидимым канатом, и звездолёт повис над быстро бегущей по своей орбите маленькой планеткой. Электронные стереотелескопы корабля теперь прощупывали поверхность спутника. И внезапно перед экипажем "Тантры" появилось незабываемое зрелище.

    Огромное плоское стеклянное здание горело в отблесках кровавого солнца. Прямо под крышей находилось нечто вроде большого зала собраний. Там застыло в неподвижности множество существ, непохожих на землян, но, несомненно, людей. Астроном экспедиции Пур Хисс, новичок в космосе, заменивший перед самым отъездом испытанного работника, волнуясь, продолжал углублять фокус инструмента. Ряды смутно видимых под стеклом людей оставались совершенно неподвижными. Пур Хисс повысил увеличение. Стало видно возвышение, обрамлённое пультами приборов, с длинным столом, на котором, скрестив ноги, перед аудиторией сидел человек с безумным, устремлённым вдаль взором пугающих глаз.

    — Они мертвы, заморожены! — воскликнул Эрг Hoop.

    Звездолёт продолжал висеть над спутником Зирды, и четырнадцать пар глаз, не отрываясь, следили за стеклянной могилой — это действительно была могила. Сколько лет сидят здесь эти мертвецы? Семьдесят лет назад замолчала планета, если прибавить шесть лет полёта лучей — три четверти века…

    Все взгляды обратились к начальнику. Эрг Hoop, бледный, всматривался в палевую дымку атмосферы планеты. Сквозь неё тускло просвечивали едва заметные штрихи гор, отблески морей, но ничто не давало ответа, за которым они явились сюда.

    — Станция погибла и не восстановлена за семьдесят пять лет! Это означает катастрофу на планете. Надо спускаться, пробивать атмосферу, может быть сесть. Здесь собрались все — я спрашиваю мнения Совета…

    Возражать стал только астроном Пур Хисс. Низа с негодованием рассматривала его большой хищный нос и низко посаженные некрасивые уши.

    — Если на планете катастрофа, то никаких шансов на получение анамезона у нас нет. Облёт планеты на небольшой высоте и тем более приземление уменьшат наш резерв планетарного горючего^[8]. Кроме того, неизвестно, что случилось. Могут быть мощные излучения, которые погубят нас.

    Остальные члены экспедиции поддержали начальника.

    — Никакие планетные излучения не опасны кораблю с космической защитой. Выяснить, что случилось, — разве не за этим мы посланы сюда? Что ответит Земля Великому Кольцу? Установить факт — ещё очень мало, надо объяснить его. Простите мне эти ученические рассуждения! — говорил Эрг Hoop, и обычные металлические нотки в его голосе зазвенели насмешкой. — Вряд ли мы сможем уклониться от своего прямого долга…

    — Температура верхних слоёв атмосферы нормальна! — радостно воскликнула Низа.

    Эрг Hoop улыбнулся и стал снижаться осторожно, виток за витком, замедляя спиральный бег звездолёта, приближавшегося к поверхности планеты. Зирда была немного меньше Земли, и на низком облёте не требовалось очень большой скорости. Астрономы и геологи сверяли карты планеты с тем, что наблюдали оптические приборы "Тантры". Материки сохранили в точности прежние очертания, моря спокойно блестели в красном солнце. Не изменили свои формы и горные хребты, известные по прежним снимкам, — только планета молчала.

    * * *

    Тридцать пять часов люди не покидали своих наблюдательных постов.

    Состав атмосферы, излучение красного светила — всё совпадало с прежними данными о Зирде. Эрг Hoop раскрыл справочник по Зирде и отыскал столбец данных по её стратосфере. Ионизация оказалась выше обычной. Смутная и тревожная догадка начала созревать в уме Ноора.

    На шестом витке спусковой спирали стали видны очертания больших городов. По-прежнему ни одного сигнала не прозвучало в приёмниках звездолёта.

    Низа Крит сменилась, чтобы поесть, и, кажется, задремала. Ей показалось, что она спала всего несколько минут. Звездолёт шёл над ночной стороной Зирды не быстрее обычного земного спиролета. Здесь, внизу, должны были расстилаться города, заводы, порты. Ни единого огонька не мелькнуло в кромешной тьме внизу, как ни выслеживали их мощные оптические стереотелескопы. Сотрясающий гром рассекаемой звездолётом атмосферы должен был слышаться за десятки километров.

    Прошёл час. Не вспыхнуло ни одного огня. Томительное ожидание становилось невыносимым. Hoop включил предупредительные сирены. Ужасный вой понёсся над чёрной бездной внизу, и люди Земли надеялись, что он, слившись с грохотом воздуха, будет услышан загадочно молчавшими обитателями Зирды.

    Крыло огненного света смахнуло зловещую тьму. "Тантра" вышла на освещённую сторону планеты. Внизу продолжала расстилаться бархатистая чернота. Быстро увеличенные снимки показали, что это сплошной ковёр цветов, похожих на бархатно-чёрные маки Земли. Заросли чёрных маков протянулись на тысячи километров, заменив собою всё — леса, кустарники, тростники, травы. Как рёбра громадных скелетов, виднелись среди чёрного ковра улицы городов, красными ранами ржавели железные конструкции. Нигде ни живого существа, ни деревца — только одни-единственные чёрные маки!

    "Тантра" бросила бомбовую наблюдательную станцию и снова вошла в ночь. Спустя шесть часов станция-робот доложила состав воздуха, температуру, давление в прочие условия на поверхности почвы. Всё было нормальным для планеты, за исключением повышенной радиоактивности.

    — Чудовищная трагедия! — сдавленно пробормотал биолог экспедиции Эон Тал, записывая последние данные станции. — Они убили сами себя и всю свою планету!

    — Неужели? — скрывая навёртывающиеся слёзы, спросила Низа. — Так ужасно! Ведь ионизация вовсе не так сильна.

    — Прошло уже порядочно лет, — сурово ответил биолог. Его горбоносое лицо черкеса, мужественное, несмотря на молодость, сделалось грозным. — Такой радиоактивный распад тем и опасен, что накапливается незаметно. Столетия общее количество излучения могло увеличиваться кор за кором^[9] как мы называем биодозы облучения^[10], а потом сразу качественный скачок! Разваливающаяся наследственность, прекращение воспроизведения потомства плюс лучевые эпидемии. Это случается не в первый раз — Кольцу известны подобные катастрофы…

    — Например, так называемая "Планета лилового солнца", — раздался позади голос Эрга Ноора.

    — Трагично, что её странное солнце обеспечивало обитателям очень высокую энергетику, — заметил угрюмый Пур Хисс, — при светимости в семьдесят восемь наших солнц и спектральном классе А нуль.

    — Где эта планета? — осведомился биолог Эон Тал. — Не та ли, которую Совет собирается заселять?

    — Та самая. В память её назван был погибший теперь "Альграб".

    — Звезда Альграб, иначе Дельта Ворона! — воскликнул биолог. — Но до неё очень далеко!

    — Сорок шесть парсек. Но мы строим всё более дальние звездолёты…

    Биолог кивнул головой и пробормотал, что вряд ли следовало называть звездолёт именем погибшей планеты.

    — Но звезда не погибла, да и планета цела. Не пройдёт и века, как мы засеем и заселим её, — уверенно ответил Эрг Hoop.

    Он решился на трудный манёвр — изменить орбитальный путь звездолёта с широтного на меридиональный, вдоль оси вращения Зирды. Как уйти от планеты, не выяснив, все ли погибли? Может быть, оставшиеся в живых не могут призвать на помощь звездолёт из-за разрушения энергостанций и порчи приборов?

    Не впервые видела Низа Эрга Ноора за пультом управления в момент ответственного манёвра. С непроницаемо-твёрдым лицом, с резкими, всегда точными движениями, он казался ей легендарным героем.

    И снова "Тантра" совершала безнадёжный путь вокруг Зирды, на этот раз от полюса к полюсу. Кое-где, особенно в средних широтах, появились широкие зоны обнажённой почвы. Там в воздухе висел жёлтый туман, сквозь который просвечивали рябью гигантские гряды развеваемых ветром красных песков.

    А дальше опять простирались траурные бархатные покрывала чёрных маков — единственных растений, устоявших против радиоактивности или давших под её влиянием жизнеспособную мутацию.

    Всё стало ясно. Искать где-то в мёртвых развалинах анамезонное горючее, запасённое для гостей из иных миров по рекомендации Великого Кольца (Зирда не имела ещё звездолётов, а только планетолёты), было не только безнадёжно, но и опасно. "Тантра" принялась медленно раскручивать спираль полёта в обратную сторону от планеты. Набрав скорость в семнадцать километров в секунду на ионно-триггерных^[11], или планетарных, моторах, употреблявшихся для полётов между планетами, взлётов и посадок, звездолёт ушёл от умершей планеты. "Тантра" взяла курс на необитаемую, известную только под условным шифром систему, где были сброшены бомбовые маяки и где должен был ожидать "Альграб". Включились анамезонные двигатели. Их сила за пятьдесят два часа разогнала звездолёт до его нормальной скорости в девятьсот миллионов километров в час. До места встречи оставалось пятнадцать месяцев пути, или одиннадцать по зависимому времени корабля. Весь экипаж, за исключением дежурных, мог погружаться в сон. Но ещё месяц шло общее обсуждение, расчёты и подготовка доклада Совету. Из данных справочников по Зирде извлекли упоминания о рискованных опытах с частично распадавшимися атомными горючими. Нашли выступления видных учёных погибшей планеты, предупреждавших о появлении признаков вредного влияния на жизнь и настаивавших на прекращении опытов. Сто восемнадцать лет назад по Великому Кольцу было послано краткое предупреждение, достаточное для людей высокого разума, но, видимо, не принятое всерьёз правительством Зирды.

    

7. Спектральные классы звёзд обозначаются буквенно в таком порядке: O, B, A, F, G, K, M — от очень горячих голубых звёзд с поверхностной температурой 100000° до красных с температурой в 3000°. Каждый класс имеет десять нисходящих степеней, обозначающихся цифрой, например A7. Особые классы звёзд, N, P, R, S — с повышенным содержанием углерода, циана, титана, циркония в своих спектрах.
8. Планетарное горючее — горючее, используемое в двигателях планетолётов и в посадочных и взлётных двигателях звездолётов (фантастическое).
9. Кор — единица суммарного облучения организма (фантастическое).
10. Биодозы — дозы облучения, вредные для живого организма.
11. Ионно-триггерные моторы — двигатели, в которых реактивный поток осуществляется триггерной (то есть каскадной) реакцией ионизированного вещества (фантастическое).