Иван Антонович Ефремов - великий мыслитель, ученый, писатель фантаст научные труды, философская фантастика, биография автора
Научные работы

Научные труды

Научно-популярные статьи


Публицистика

Публикации

Отзывы на книги, статьи

Литературные работы

Публикации о Ефремове


Научная фантастика
Романы
Повести и рассказы

 
 

Иван Ефремов - Туманность Андромеды

 
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56,
 

    Люди Тукана были так похожи на людей Земли, что постепенно утрачивалось впечатление иного мира. Но красные люди обладали такой отточенной красотой тела, какая не была ещё достигнута всеми на Земле, и жила в мечтах и творениях художников, воплощаясь в небольшом числе необычайно красивых людей.

    "Чем труднее и дольше был путь слепой животной эволюции до мыслящего существа, тем целесообразнее и разработанное высшие формы жизни и, следовательно, тем прекраснее, — думал Дар Ветер. — Давно уже люди Земли поняли, что красота — это инстинктивно воспринимаемая целесообразность строения, приспособления к определённому назначению. Чем разнообразнее назначение, тем красивее форма — эти красные люди, вероятно, более разносторонни и ловки, чем мы. Может быть, их цивилизация шла больше за счёт развития самого человека, его духовного и физического могущества и меньше за счёт техники? Наша культура долго оставалась насквозь технической и только с приходом коммунистического общества окончательно встала на путь совершенствования самого человека, а не только его машин, домов, еды и развлечений".

    Танец прекратился. Юная краснокожая женщина вышла на середину зала, и луч зрения прибора сосредоточился на ней одной. Её раскинутые руки и лицо поднялись к потолку зала.

    Невольно глаза людей Земли последовали за её взглядом. Потолка не было совсем, или по очень искусно созданной оптической иллюзии там находилось звёздное небо с настолько яркими и крупными звёздами, что, вероятно, это было лишь изображение. Сочетание чуждых созвездий не вызывало никаких знакомых ассоциаций. Девушка взмахнула рукой, и на указательном пальце её левой руки появился синий шарик. Из него ударил серебристый луч, ставший громадной указкой. Круглое светящееся пятнышко на конце луча останавливалось то на одной, то на другой звезде потолка. И тотчас изумрудная панель показывала неподвижное изображение, данное очень широким планом. Медленно перемещался указательный луч, и так же медленно возникали видения пустынных или населённых жизнью планет. С тягостной безотрадностью горели каменистые или песчаные пространства под красными, голубыми, фиолетовыми, жёлтыми солнцами. Иногда лучи странного свинцово-серого светила вызывали к жизни на своих планетах плоские купола и спирали, насыщенные электричеством и плававшие, подобно медузам, в густой оранжевой атмосфере или океане. В мире красного солнца росли невообразимой высоты деревья со скользкой чёрной корой, тянувшие к небу, словно в отчаянии, миллиарды кривых ветвей. Другие планеты были сплошь залиты тёмной водой. Громадные живые острова, то ли животные, то ли растительные, плавали повсюду, колыхая в спокойной глади бесчисленные мохнатые щупальца.

    — У них нет поблизости планет с высшими формами жизни, — вдруг сказал Юний Ант, неотрывно следивший за картой незнакомого звёздного неба.

    — Нет, — возразил Дар Ветер, — с одной стороны у них лежит плоская звёздная система, одно из позднейших образований Галактики. Но мы знаем, что плоские и сферические системы, новые и древние, нередко чередуются. И действительно, со стороны Эридана у них есть система с мыслящей жизнью, входящая в Кольцо.

    — ВВР 4955+МО 3529… и так далее, — вставил Мвен Мас. — Но почему же они не знают о ней?

    — Система вошла в Великое Кольцо двести семьдесят пять лет назад, а это сообщение отправлено раньше, — ответил Дар Ветер.

    Краснокожая девушка далёкого мира стряхнула с пальца синий шарик и повернулась лицом к зрителям с раскрытыми руками, будто готовясь обнять кого-то, незримо стоявшего перед ней. Она слегка откинула голову и плечи назад — так сделала бы и женщина Земли в страстном призыве. Губы полураскрытого рта шевелились, повторяя неслышные слова. Так она замерла, зовущая, бросая в ледяной мрак межзвёздных пространств свою горячую человеческую мольбу о товарищах — людях других миров.

    И снова её блистающая красота заставила оцепенеть наблюдателей Земли. В ней не было чеканной бронзовой суровости земных краснокожих людей. Круглое лицо с небольшим носом и огромными, широко расставленными синими глазами, с маленьким ртом скорее напоминало северные народности Земли. Густые волнистые чёрные волосы не были жёсткими. В каждой линии лица и тела сквозила весёлая и лёгкая уверенность, бессознательно воспринимавшаяся как ощущение большой силы.

    — Неужели они ничего не знают о Великом Кольце? — почти простонала Веда Конг, склоняясь перед прекрасной сестрой из космоса.

    — Теперь, наверное, знают, — отозвался Дар Ветер, — ведь то, что мы видим, произошло триста лет назад.

    — Восемьдесят восемь парсек, — пророкотал низкий голос Мвена Маса, — восемьдесят восемь. Все, кого мы видели, давно уже мертвы.

    И, словно подтверждая его слова, видение чудесного мира погасло, потух и зелёный указатель связи. Передача по Великому Кольцу окончилась.

    С минуту все находились в оцепенении. Первым опомнился Дар Ветер. Досадливо закусив губу, он поспешно передвинул гранатовую рукоятку. Выключение столба направленной энергии отозвалось густым медным гулом, предупреждающим инженеров энергостанций о том, что необходимо снова разлить могучий поток по его обычным каналам. Только проделав все операции с приборами, заведующий внешними станциями обернулся к своим товарищам.

    Юний Ант, высоко подняв брови, перебирал исчёрканные листочки.

    — Часть мемонограммы (памятной записи) со звёздной картой на потолке надо сейчас же отправить в Институт Южного Неба! — обратился он к молодому помощнику Дар Ветра.

    Тот посмотрел на Юния Анта удивлённо, как будто проснувшись от необычайного сна.

    Суровый учёный затаил усмешку — разве видение не было в самом деле грёзой о прекрасном мире, посланной в пространство три века назад? Грёзой, которую так осязаемо увидят сейчас миллиарды людей на Земле и на станциях Луны, Марса и Венеры.

    — Вы были правы, Мвен Мас, — улыбнулся Дар Ветер, — объявив ещё до передачи, что сегодня случится необыкновенное. Впервые за четыреста лет существования для нас Великого Кольца из глубин Вселенной явилась планета с братьями не только по разуму, но и по телу. Я весь наполнен радостью открытия! Хорошо началась ваша деятельность! Древние люди сочли бы это счастливым предзнаменованием, или, как скажут наши психологи, случилось совпадение обстоятельств, благоприятствующее уверенности и подъёму в дальнейшей работе.

    Дар Ветер спохватился, нервная реакция сделала его многословным. Излишества речи в эру Великого Кольца считались одним из самых позорных недостатков человека, и заведующий внешними станциями умолк, не закончив фразы.

    — Да, да! — рассеянно отозвался Мвен Мас.

    Юний Ант уловил нотку отрешённости в его голосе, замедленных движениях и насторожился. Веда Конг тихо провела пальцем по кисти Дар Ветра и кивнула на африканца.

    "Может быть, он чересчур впечатлителен?" — мелькнуло в уме Дар Ветра, и он пристально посмотрел на своего преемника.

    Но Мвен Мас, почувствовав скрытое недоумение собеседников, выпрямился и стал прежним внимательным знатоком своего дела. Движущаяся лестница перенесла их наверх, к широким окнам и звёздному небу, снова ставшему столь же далёким, как и во все тридцать тысячелетий существования человека, — вернее, его вида, называвшегося Гомо сапиенс — Человеком разумным.

    Мвен Мас и Дар Ветер должны были остаться.

    Веда Конг шепнула Дар Ветру, что никогда не забудет этой ночи.

    — Я сама показалась себе такой жалкой! — заключила она, улыбаясь наперекор своим грустным словам.

    Дар Ветер понял, что она имеет в виду, и отрицательно покачал головой.

    — А я уверен, что если бы красная женщина увидела вас, Веда, то она гордилась бы своей сестрой. Право, наша Земля не хуже их мира! — Лицо Дар Ветра засветилось любовью.

    — Ну, это вашими глазами, милый друг, — улыбнулась Веда. — Вы спросите Мвена Маса!.. — Она шутя прикрыла глаза ладонью и скрылась за выступом стены.

    Когда Мвен Мас наконец остался один, наступило утро. В прохладном неподвижном воздухе разлился сероватый свет, море и небо приняли одинаковую хрустальную прозрачность: серебристую у моря, с розовым оттенком у неба.

    Мвен Мас долго стоял на балконе обсерватории, вглядываясь в полузнакомые очертания зданий.

    На невысоком плато поодаль высилась гигантская алюминиевая арка, перечёркнутая девятью параллельными рядами алюминиевых полос, разделённых промежутками опалово-кремовых и серебристо-белых пластических стёкол — здание Совета Звездоплавания. Перед ним стоял памятник первым людям, вышедшим на просторы космоса. Склон крутейшей горы в облаках и вихрях заканчивался звездолётом старинного типа — рыбообразной ракетой, нацелившей заострённый нос в ещё недоступную высоту. Цепочка людей, поддерживая друг друга, с неимоверными усилиями карабкалась вверх, спирально обвивая подножие памятника, — лётчики ракетных кораблей, физики, астрономы, биологи, смелые писатели-фантасты… Рассвет уже рдел на корпусе древнего звездолёта и на лёгких ажурных контурах зданий, а Мвен Мас всё ещё мерил балкон широкими шагами. Ещё ни разу он не испытывал такого потрясения. Воспитанный в общих правилах эры Великого Кольца, он прошёл суровую физическую закалку и с успехом выполнил свои подвиги Геркулеса. Так в память прекрасных мифов Древней Эллады назывались трудные дела, выполнявшиеся каждым молодым человеком в конце школьного периода. Если юноша справлялся с подвигами, то считался достойным приступить к высшей ступени образования.

    Мвен Мас устроил водоснабжение рудника в Западном Тибете, восстановил араукариевый лес на плоскогорье Нахэбта в Южной Америке и истреблял акул, вновь появившихся у берегов Австралии. Его жизненная закалка и выдающиеся способности позволили ему выдержать многие годы настойчивого учения и подготовить себя к тяжёлой и ответственной деятельности. Сегодня, в первый же час его новой работы, случилась встреча с родным Земле миром, и в его душе появилось что-то новое. С тревогой Мвен Мас чувствовал, что в нём открылась какая-то бездна, над которой он ходил все годы своей жизни, не подозревая о её существовании. Так непереносимо сильна жажда новой встречи с планетой звезды Эпсилон Тукана — этим миром, будто возникшим по образам лучших сказок земного человечества. Не забыть ему краснокожей девушки, её простёртых зовущих рук, нежных полураскрывшихся губ!..

    И то, что чудовищное расстояние в двести девяносто световых лет, недоступное никаким возможностям земной техники, отделяло его от чудесного мира, не ослабляло, а только усиливало жгучую мечту.

    В душе Мвена Маса выросло нечто живущее теперь само по себе и непокорное контролю воли и спокойного разума. Африканец жил, почти отшельнически погрузившись в занятия, ещё никогда не любил и не испытывал ничего похожего на тревогу и небывалую радость, зароненную в его душу сегодняшней встречей через громадные поля пространства и времени.