Иван Антонович Ефремов - великий мыслитель, ученый, писатель фантаст научные труды, философская фантастика, биография автора
Научные работы

Научные труды

Научно-популярные статьи


Публицистика

Публикации

Отзывы на книги, статьи

Литературные работы

Публикации о Ефремове


Научная фантастика
Романы
Повести и рассказы

 
 

Иван Ефремов - Туманность Андромеды

 
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56,
 

    Веда и Дар Ветер обрадовано согласились. Гостеприимные хозяева поднялись из-за стола, повели их к соседнему дому. Там, в нишах с циферблатом индикатора над каждой, висели защитные костюмы.

    — Ионизация от наших мощных трубок очень велика, — с оттенком извинения сказала высокая, чуть сутулая женщина, помогая Веде облачиться в плотную ткань, прозрачный шлем и закрепляя на её спине сумки с батареями.

    В поляризованном свете каждый холмик на бугристой степной почве выделялся неестественно чётко. За контуром обнесённого тонкими рейками квадратного поля послышался глухой стон. Земля вспучилась, растрескалась и осыпалась воронкой, в центре которой возник остроносый сверкающий цилиндр. Спиральный гребень обвивал его полированные стенки, на переднем конце вращалась сложная электрофреза из синеватого металла. Цилиндр перевалился через край воронки, повернулся, показав быстро мелькавшие позади лопатки, и начал вновь зарываться в нескольких метрах в стороне от воронки, уткнув свой полированный нос почти отвесно в землю.

    Дар Ветер заметил, что за цилиндром тянется двойной кабель — один изолированный, другой блестевший голым металлом. Веда тронула его за рукав и показала вперёд, за ограду магниевых реек. Там выбрался из-под земли второй такой же цилиндр, одинаковым движением перевалился налево и снова исчез, нырнув в землю, как в воду.

    Желтолицый человек сделал знак поторопиться.

    — Я узнала его, — прошептала Веда, догоняя ушедшую вперёд группу.

    — Это Ляо Лан, палеонтолог, раскрывший загадку заселения Азиатского материка в палеозойской эре.

    — Он китаец по происхождению? — спросил Дар Ветер, вспомнив тёмный взгляд слегка раскосых узких глаз учёного. — Стыдно сознаться, но я не знаю его работ.

    — Я вижу, вы мало знакомы с палеонтологией, — заметила Веда. — Пожалуй, палеонтология иных звёздных миров вам лучше известна.

    Перед мысленным взором Дар Ветра промелькнули бесчисленные формы жизни: миллионы странных скелетов в толщах горных пород на разных планетах — память прошедших времён, скрытая в наслоениях каждого обитаемого мира. Память, созданная самой природой и ею же записываемая до тех пор, пока не появится мыслящее существо, обладающее способностью не только запоминать, но и восстанавливать забытое.

    Они оказались на небольшой площадке, прикреплённой к концу крутой ажурной полуарки. В центре пола находился большой тусклый экран. Все восемь человек уселись на низкие скамьи вокруг экрана в молчаливом ожидании.

    — Сейчас "кроты" закончат, — заговорил Ляо Лан. — Как вы уже догадались, они прошивают слои горных пород голым кабелем и ткут металлическую сетку. Скелеты вымерших животных залегают в рыхлом песчанике на глубине четырнадцати метров от поверхности. Ниже, на семнадцатом метре, вся площадь подслоена металлической сеткой, подключённой к сильным индукторам. Создаётся отражающее поле, отбрасывающее рентгеновские лучи на экран, где получается изображение окаменелых костей.

    Два больших металлических шара повернулись на массивных цоколях. Загорелись прожекторы, вой сирены возвестил об опасности. Постоянный ток в миллион вольт повеял свежестью озона, заставил все клеммы, изоляторы и подвески источать голубое сияние.

    Ляо Лан, казалось, небрежно поворачивал и нажимал кнопки щита управления. Большой экран светился всё сильнее, а в его глубине медленно проплывали какие-то нечёткие контуры, разбросанные там и сям в поле зрения. Движение остановилось, размытые очертания большого пятна заняли почти весь экран, сделались резче.

    Ещё несколько манипуляций на щите управления, и перед наблюдателями в туманном сиянии показался скелет неведомого существа. Широкие когтистые лапы скрючились под туловищем, длинный хвост изогнулся кольцом. Бросилась в глаза необычайная толщина и массивность костей с широкими перекрученными концами, с выростами для прикрепления могучих мускулов. Череп с замкнутой пастью оскаливал крупные передние зубы. Он был виден сверху и казался тяжёлой костяной глыбой с неровной, изрытой поверхностью. Ляо Лан изменил глубину фокуса и увеличение — весь экран заняла голова древнего пресмыкающегося, влачившего жизнь двести миллионов лет назад на берегах когда-то бывшей здесь реки.

    Крыша черепа состояла из удивительно толстых, не менее двадцати сантиметров толщины, костей. Над глазницами торчали костяные выросты, такие же выступы прикрывали сверху височные впадины и выпуклости черепных дуг. На затылочном крае поднимался большой конус с отверстием огромного теменного глаза. Ляо Лан издал громкий вздох восхищения.

    Дар Ветер, не отрываясь, смотрел на неуклюжий, тяжёлый остов древней твари. Увеличение мускульной силы вызвало утолщение костей скелета, подвергавшихся большой нагрузке, а увеличивавшаяся тяжесть скелета требовала нового усиления мышц. Так прямая зависимость в архаических организмах заводила пути развития множества животных в безысходные тупики, пока какое-нибудь важное усовершенствование физиологии не позволяло снять старые противоречия и подняться на новую ступень эволюции. Казалось невероятным, что такие существа могли находиться в ряду предков человека с его прекрасным, позволяющим изумительную подвижность и точность движений телом.

    Дар Ветер смотрел на толстые надбровные выступы, выражавшие тупую свирепость пермского гада, и видел рядом гибкую Веду с её ясными глазами на умном живом лице… Какая чудовищная разница в организации живой материи! Он невольно скосил глаза, стараясь разглядеть черты Веды под шлемом, и, когда снова вернулся к экрану, на нём было уже другое изображение. Широкий, параболический, плоский, как тарелки, череп земноводного — древней саламандры, обречённой лежать в тёплой и тёмной воде пермского болота в ожидании, пока что-либо съедобное не приблизится на доступное расстояние. Тогда — быстрый рывок, широкая пасть захлопывалась, и… снова бесконечно терпеливое бессмысленное лежание. Что-то раздражало Дар Ветра, угнетая его доказательствами бесконечно длительной и жестокой эволюции жизни. Он выпрямился, и Ляо Лан, угадав его состояние, предложил им вернуться для отдыха в дом. Неуёмно любопытная Веда с трудом оторвалась от наблюдения, увидев, что учёные поспешили включить машины для электронного фотографирования и одновременной звукозаписи, чтобы не расходовать напрасно мощный ток.

    Скоро Веда улеглась на широком диване в гостиной женского домика. Дар Ветер ещё побродил некоторое время по укатанной площадке перед домом, перебирая в памяти впечатления.

    Северное утро умыло росой запылившиеся за день травы. Невозмутимый Ляо Лан вернулся с ночной работы и предложил отправить своих гостей до ближайшей авиабазы на "эльфе" — маленьком аккумуляторном автомобиле. База прыгающих реактивных самолётов находилась всего в ста километрах на юго-востоке, в низовье реки Тром-Юган. Веда попросила связаться с её экспедицией, но на раскопках не оказалось радиопередатчика достаточной мощности. С тех пор как наши предки поняли вред радиоизлучений и ввели строгий режим, направленные лучевые передачи стали требовать значительно более сложных устройств, особенно для дальних переговоров. Кроме того, сильно сократилось число станций. Ляо Лан решил связаться с ближайшей наблюдательной башней скотоводов. Такие башни переговаривались между собою направленными передачами и могли сообщить всё что угодно на центральную станцию своего района. Юная практикантка, собиравшаяся вести "эльф", чтобы доставить его обратно, посоветовала заехать по дороге на башню: тогда гости смогут переговорить сами по ТВФ[29] — телевизофону. Дар Ветер и Веда обрадовались. Сильный ветер завивал вбок редкую пыль, трепал густые, коротко остриженные волосы девушки-водителя. Они едва уселись на узком трёхместном сиденье — громоздкое тело бывшего заведующего внешними станциями стеснило его спутниц. В чистом синем небе едва виднелся тонкий силуэт наблюдательной башни. Скоро "эльф" остановился у её подножия. Широко раскинутые металлические ноги поддерживали пластмассовый навес, под которым стоял такой же "эльф". В центре сквозь навес проходили направляющие штанги лифта. Крошечная кабинка втащила всех по очереди мимо жилого этажа на самый верх, где их приветствовал загорелый, почти обнажённый юноша. По внезапному смущению их независимого водителя Веда поняла, что догадливость, коротко стриженного палеонтолога имеет более глубокие корни…

    Круглая комнатка с хрустальными стенами заметно раскачивалась, и лёгкая башня однотонно гудела, как сильно натянутая струна. Потолок и пол комнаты были окрашены в тёмный цвет. Вдоль окон стояли узкие столы: с биноклями, счётными машинами, тетрадями записей. С высоты девяноста метров просматривался огромный участок степи, до границ видимости соседних башен. Велось постоянное наблюдение за стадами и производился учёт кормовых запасов. Зелёными концентрическими кольцами лежали в степи дойные лабиринты, через которые два раза в сутки прогоняли молочные стада. Молоко, не скисавшее, как у африканских антилоп, сливалось и замораживалось тут же, в подземных холодильниках, и могло храниться очень долго. Перегон стад осуществлялся с помощью "эльфов", имевшихся в каждой башне. Наблюдатели могли во время дежурств заниматься, поэтому большинство из них были ещё не закончившими образования учащимися. Юноша провёл Веду и Дар Ветра по винтовой лестнице в жилой этаж, висевший между скрещёнными балками на несколько метров ниже. Помещение здесь обладало глухими звукоизолирующими стенами, и путешественники очутились в полной тишине. Только непрекращающееся покачивание напоминало о том, что комната находится на гибельной, при малейшей неосторожности, высоте.

    Другой юноша как раз работал у радио. Сложная причёска и яркое платье его собеседницы на экране показывали, что связь установлена с центральной станцией, — работавшие в степи носили лёгкие и короткие комбинезоны. Девушка на экране соединилось с поясной станцией, и скоро в ТВФ башни появилось печальное лицо и маленькая фигурка Миико Эйгоро — главной помощницы Веды Конг. В её тёмных раскосых, как у Ляо Лана, глазах появилось радостное удивление, и маленький рот приоткрылся от неожиданности. Секунду спустя на Веду и Дар Ветра смотрело бесстрастное лицо, не выражавшее ничего, кроме делового внимания. Поднявшись наверх, Дар Ветер застал девушку-палеонтолога в оживлённой беседе с загорелым юношей и вышел на кольцевую площадку, окаймлявшую стеклянную комнату. Влажная свежесть утра давно уступила место знойному полдню, стёршему яркость красок и мелкие неровности почвы. Степь расстилалась широко, свободно под жарким и чистым небом. Дар Ветер снова вспомнил свою неясную тоску по северной и сырой земле своих предков. Облокотясь на перила зыбкой площадки, бывший заведующий внешними станциями теперь, как никогда раньше, почувствовал сбывшиеся мечты древних людей. Суровая природа отодвинута рукой человека далеко на север, и живительное тепло юга пролилось на эти равнины, когда-то стынувшие под холодными тучами.

    Веда Конг вошла в хрустальную комнату и объявила, что дальше их взялся везти радиооператор. Девушка-палеонтолог поблагодарила историка долгим взглядом. Сквозь прозрачную стену была видна широкая спина застывшего в созерцании Дар Ветра.

    — Вы задумались, — услышал он позади, — может быть, обо мне?

    — Нет, Веда, я думал об одном положении древнеиндийской философии. Оно говорит, что мир не создан для человека, и сам человек только тогда становится велик, когда понимает всю ценность и красоту другой жизни — жизни природы…

    — Вы не договорили, и я не понимаю.

    — Пожалуй, не договорил. Я бы добавил к этому, что одному лишь человеку дано понимать не только красоту, но и трудные, тёмные стороны жизни. И одному лишь ему доступна мечта и сила сделать жизнь лучше!

    — Я поняла, — тихо сказала Веда и после долгого молчания добавила: — Вы изменились, Ветер.

    — Конечно, изменился. Четыре месяца рыть простой лопатой тяжёлые камни и полуистлевшие брёвна в ваших курганах. Поневоле станешь проще смотреть на жизнь, и её простые радости сделаются милее…

    — Не шутите, Ветер, — нахмурилась Веда, — я говорю серьёзно. Когда я узнала вас, командовавшего всей силой Земли, говорившего с дальними мирами… Там, на ваших обсерваториях, вы могли быть сверхъестественным существом древних, как это они называли, — богом! А здесь, на нашей простой работе, наравне со многими, вы… — Веда умолкла.

    — Что же я, — с любопытством допытывался её собеседник, — потерял величие? Но что же вы сказали бы, увидев меня тем, кем я был до перехода в Институт астрофизики, — машинистом Спиральной Дороги? В этом тоже меньше величия? Или механиком плодосборных машин в тропиках?

    Веда звонко засмеялась.

    — Открою вам тайну юной души. В школе третьего цикла я была влюблена в машиниста Спиральной Дороги — никого более могущественного я не могла себе представить… Впрочем, вот идёт радиооператор. Едемте, Ветер!

    Перед тем как впустить Веду и Дар Ветра в кабину, лётчик ещё раз осведомился, позволяет ли здоровье обоих вынести большое ускорение прыгающего самолёта. Он строго соблюдал правила. Получив вторичный утвердительный ответ, лётчик усадил обоих на глубокие сиденья в прозрачном носу аппарата, похожего на громадную дождевую каплю. Веда почувствовала себя очень неудобно: сиденья запрокинулись назад в задранном вверх корпусе. Зазвенел сигнальный гонг, могучая пружина швырнула самолёт почти отвесно вверх, тело Веды медленно погрузилось в глубь кресла, точно в упругую жидкость. Дар Ветер с усилием повернул голову, чтобы ободряюще улыбнуться Веде. Лётчик включил двигатель. Рёв, давящая тяжесть во всём теле, и каплеобразный самолёт понёсся, описывая дугу на высоте двадцати трёх тысяч метров. Казалось, прошло всего несколько минут, а путешественники с ослабевшими коленями уже выходили перед своими домиками в приалтайских степях, и лётчик махал им рукой, требуя отойти подальше. Дар Ветер сообразил, что двигатель придётся включить от самой земли. Здесь не было катапульты, как на базе. Он помчался, увлекая Веду, навстречу легко бежавшей Миико Эйгоро. Женщины обнялись, как после долгой разлуки.

    


29. ТВФ (телевизиофон) — прибор для переговоров и одновременной передачи стереоскопических изображений (фантастические).