| О. А. Еремина. Вставные новеллы в рассказах И.А.Ефремова
Иван Иванович Фомин в рассказе "Юрта Ворона", как Корнил Поленов в рассказе "Путями старых горняков", — воплощение нравственной силы и здоровья русского народа. Ефремову чрезвычайно важно было показать, что подлинная духовная сила и чистота заключены в душах людей, которые близки к природе, стремятся понять её законы, в отношениях с другими людьми чутко отделяют людей нравственно здоровых от легковесных людей с "уголовными душами", по выражению Фомина.
Важно, что именно рассказ забойщика пробудил геолога Александрова к новой жизни. История находки лунного камня заставило Александрова вспомнить одну догадку тех лет. Перевал Юрта Ворона, где был найден кристалл, отличался от других: он притягивал к себе грозы. Именно в него всегда били огромные пучки молний. Геолог предположил, что под перевалом скрыто месторождение металлических руд. Однако магнитометрическая разведка показала отсутствие железных руд. Но ведь это могли быть немагнитные руды, перевал мог скрывать месторождения свинца, серебра или цинка.
Александров напряжённо думал:
"Если бы кто-то, не побоявшийся смертельной опасности, смог в разгар сильной грозы проследить места непосредственных и наиболее частых ударов молний и остаться в живых, то, пожалуй, так можно было бы добиться разгадки Юрты Ворона дешёвым и простым способом".
У Александрова появляется цель. Это сразу чувствует Фомин, говоря: "Кирилл Григорьевич, чего задумались? Застыли, будто на подсидке…" Жена, пришедшая в больницу навестить мужа, замечает у него в глубине глаз твёрдую точку, видит, что морщинка около рта "горькая, усталая, но больше не жалобная". Она решает отправиться в свою геологическую партию, которая уже начала работать в поле, уверенная, что муж едет в санаторий на три месяца. Она не знает, что в душе мужа зреет иное решение, что он просит принести ему дневники тридцать девятого года, так как задумал дерзкое предприятие.
Вставная новелла — как решающий поворот ключа: она переводит действие из внутреннего, скрытого, в активное, становится для Александрова катализатором в процессе жизненного поиска и мощно двигает сюжет рассказа.
Третья вставная новелла — первая встреча шофёра Вали и Александрова
У Александрова созрел план действий, для осуществления которого ему нужна помощь его старого товарища — молодой женщины Вали, которая уже много лет работает шофёром. Ефремов вводит в рассказ одновременно две интриги: первая — что именно задумал Александров; вторая — почему Валя когда-то сказала, что всё сделает для него, и что именно она должна сделать.
"Валя согласилась". Она вместо санатория отвезёт геолога так близко к Юрте Ворона, как только сможет подойти машина. Почему же Валя соглашается на это?
И вот Валя ведёт машину к далёкому труднодоступному перевалу, а в кабине сидит измученный дорогой геолог с парализованными ногами. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вставная новелла не выделяется как речь Вали, но рассказ строится так, что в центре его — девушка, и события мы видим её глазами.
Наблюдая за своим другом, Валя перенеслась мыслями в 1943 год, когда она, девятнадцатилетняя девушка, вызвалась в далёкий рейс по глухой таёжной дороге: прииск нуждался в муке, а больше одной машины по военному времени выделить не смогли.
Проехав целый день по опасной зимней дороге, Валя решила заправить машину и уронила бочку на дорогу. Через два часа сила двигателя начала падать, и мотор заглох. Оказавшись морозной ночью на пустой дороге, в ста километрах от прииска, Валя с быстротой отчаяния пыталась завести машину, вращая рукоятку шестицилиндрового двигателя. Валя положила шубу на мотор, спасая остатки тепла в двигателе, и теперь замерзала на морозе, мечтая, "чтобы сейчас здесь оказался путник. Он помог бы ей, и она бы исполнила свой долг"!
И невозможное свершилось: Валя услышала лёгкий хруст и пощёлкивание. Значит, приближаются оленьи нарты, на которых в тувинской тайге обычно ездили геологи, приискатели, геодезисты. Беговой олень Высокий Лес мчался сквозь тайгу, а в нартах молодой геолог Александров вёз пробы только что пройденной разведочной штольни.
"Александров умел водить машины и действовал быстро". Он убедился в исправности подачи и зажигания и с помощью своей незаурядной силы завёл машину. Геолог заставил измученную девушку поесть, потом обнаружил причину неисправности и устранил её.
"Геолог действовал так уверенно, говорил так весело, что всё происходившее полчаса назад показалось девушке приснившимся сном. <…>
Валя совершенно ободрилась, даже усталость прошла под спокойным и приветливым взглядом геолога. Тот обтёр руки поданными Валй концами и протянул девушке крепкую горячую ладонь. Валя схватила её и, волнуясь, не зная, как выразить переполнившее её чувство, негромко сказала:
— Нет такого, чего бы я не сделала для вас! Спасибо вам, хороший!"
В предрассветный мороз Валя добралась до места и была встречена всем населением прииска.
Александров не просто помог Вале завести машину — он спас ей жизнь, и теперь Валя выполняла данное много лет назад обещание. Только доставив геолога к жилому зимовью близ перевала Юрта Ворона, Валя узнала о подлинной причине поездки: о желании Александрова найти места наиболее частых ударов молний и по ним определить границы скрытого месторождения. Не перед женой, а перед старым другом Александров раскрывает подлинную цель своего предприятия:
"— …Жена, друзья — это геолога Александрова, которого уже нет, и только вопрос времени, на сколько у кого хватит памяти.
Валя, словно подхлёстнутая, отстранилась от геолога:
— Вот так! Спасибо, отблагодарили! А я сейчас кто? И впредь буду то же, не беспокойтесь!..
— Поймите меня верно, Валя. Если я выиграю этот один шанс… тогда… Ведь я человек самый обыкновенный, со слабостями, и мне нужно выздороветь… душевно. Посмотрите на меня — разве вы не видите, после какой я передряги?"
Силы для душевного выздоровления геолог ищет не в других людях, а в активной профессиональной самореализации. Он стремится не получать, а отдавать, и мучает его именно сознание невозможности самоотдачи. Путём лишений и мучительного труда он хочет получить главное: веру в себя. И его правду, правду борьбы и поиска, понимают и принимают старый друг Валя и пожилой тувинец-лесник, который говорит: "Я тебе помогать буду… Я думай, ты правильно живёшь".
Вернёмся к вставной новелле. С её помощью образ молодой женщины-шофёра превращается из проходного в образ яркий и концептуально важный для автора.
В рассказе "Юрта Ворона" действуют две женщины: жена Александрова Люда и шофёр Валя. Люда — молодая женщина, которая юной практиканткой приехала в партию, которой руководил Александров. Он "показался Люде похожим на древнего владыку и тайно назывался царём Киром". Потерявший возможность двигаться, муж вызывал в ней жалость.
"Весёлая и здоровая, ярая спортсменка, Люда привыкла на всё в мире смотреть с уверенным эгоизмом красивой молодости. Она оказалась совсем не подготовленнй к удару, поразившему её умного и сильного друга — мужа. Катастрофа надломила её. Люда растерялась, не зная, как лучше ей поддержать любимого в тяжёлом несчастье. Проливая потоки слёз от жалости к нему и к себе, она продолжала искать в нём прежнюю верную опору, не ощущая или не понимая, что он нуждается или в уверенной поддержке, или хотя бы в покое от её страданий и забот. Люда мучилась сама и терзала мужа, полного острой жалости к своей подруге, хорошей и верной, только лишь оказавшейся неумелой и слабой в час испытания".
Люда принадлежит к поколению, вступившему во взрослую жизнь в спокойные послевоенные годы, она получила высшее образование и нашла себя в работе геолога.
Валя относится к поколению, юность которого пришлась на грозные годы войны. Она тоже, как Люда, — слабая женщина и в трудную минуту мечтает о помощи сильного мужчины. Но, в отличие от Люды, Валя обладает важнейшим для становления человека опытом — опытом преодоления. Да, на зимней дороге рядом с заглохшей машиной Валя мечтала о помощи, но при этом делала всё, чтобы самой завести мотор. Она боролась, и в этом опыте борьбы примером для неё были её сверстники двадцать второго, двадцать третьего, двадцать четвёртого года рождения — "те самые годы, что приняли на себя в войну первый страшный удар врага. Мало их осталось в живых…". Они могли, если нужно, и их подвиг заставляет геолога решиться на самопожертвование во имя науки — и ради обретения нового смысла жизни.
Люда смогла получить высшее образование, а Валя свою юность отдала трудной работе таёжного шофёра, понимая, что молодых мужчин после войны осталось мало. Но она мечтает поступить в университет, и Александров, узнав об этом, помогает ей — пишет рекомендацию "по учёной линии" и советует, к кому обратиться, чтобы узнать, "куда правильно удариться".
Прощаясь с Александровым возле зимовья на перевале Юрта Ворона, Валя обещает приехать по первому сигналу геолога, и, всхлипнув, бросается в машину. Она прикрывает глаза, на руль капают слёзы. Она стыдится своих слёз и спешно уезжает, оставляя в душе Александрова уверенность, что у него есть верный и преданный друг.
Люда испытывает жалость к себе, потеряв прежнего мужчину, на которого всегда могла опереться, проливает потоки слёз возле больного мужа. Валя стыдится своих слёз, которые вызваны сочувствием другу. Она не была замужем: большинство её сверстников погибли, а "своё счастье с чужого несчастья начинать — не выйдет у меня, а уж если детишки, то и говорить не о чем".
Люда не хочет ехать на уже начавшиеся полевые работы, а Валя видит впереди радость оттого, что открываются народные университеты, душа её тянется к знаниям, "чтобы жизнь интересней стала".
Жена Александрова — молодая красивая геологиня, но о помощи в критический для себя момент он просит не её, а старого друга — женщину-шофёра Валю. Вставная новелла, рассказывающая о ночной встрече на таёжной дороге, нужна автору именно для того, чтобы показать, насколько важен для становления человека опыт самостоятельной борьбы и преодоления трудностей. Именно этот опыт помогает человеку постичь глубину страдания и жизнь другого сердца и найти силы помочь другу.
"Александров понял, что чуткость помогавших ему людей выработалась в суровой жизни, где каждый немедленно отвечает за свои личные промахи перед самим собой и ближайшими товарищами. Эти люди привыкли полагаться прежде всего на себя и, главное, доверять себе".
Расставшись с женой и Валей, геолог с помощью лесника-тувинца добирается до грозового перевала и остаётся один на один со стихией. Началась его жизнь — "настолько странная, что Александров вряд ли смог бы рассказать о ней". Подкарауливая грозы, подползая под проливным дождём по скользим камням и багульнику к местам наиболее частых ударов молний, "Александров сам себе напоминал черепаху, гоняющуюся за быстрыми птицами". Пугало его только одно: что сезон гроз мог прекратиться раньше, чем он сумеет выполнить задуманное.
Стиль Ефремова при описании борьбы геолога настолько напряжён и ярок, что физически ощущаешь ту волю к борьбе, которая бросала геолога под удары молний.
Грозы утихли, прошло несколько ясных солнечных дней. Чувство безысходной тоски стало охватывать героя. Вновь началась гроза, и душу геолога охватило ликование:
Ещё два-три часа он будет жить полно и радостно, в стремлениях и борьбе исследователя, в напряжении поиска, этого могучего, глубокого и древнего инстинкта, всегда живущего в человеческой душе!"
Напряжение достигает апогея, когда оказывается, что герой попал в самый центр грозы. Удар ослепляет, затем зрение возвращается к нему, он видит целый пучок зелёных молний и стремительно ползёт к намеченному месту. Описание борьбы становится похожим на описание боя:
"Стена за стеной огня вставала перед геологом, земля непрерывно тряслась, ночь качалась между нестерпимым сверканием и мгновенной глухой чернотой. Но он достиг заветного холмика, разорвал шнурок на колышках и глубоко вонзил один в почему-то тёплую мокрую землю. Сознание мутилось. Медленно ворочая мыслями, геолог подумал о совершённой им ошибке. Где же записка на случай, если он не переживёт этой рассветной грозы? Едва он полез негнущимися пальцами за отворот куртки, как оно случилось… Всё его тело до кончиков пальцев пронзило ужасающее ощущение — обжигающее, рвущее и в то же время оглушившее смертным покоем. Он не увидел и не услышал ничего, а только вытянулся в сильнейшей судороге, когда десятикилометровый искровой разряд ударил в почву рядом с ним, может быть, прямо в него. Геолог застыл ничком, обхватив обеими руками заветный колышек…"
Александров очнулся уже днём. Апофеоз борьбы и победы в рассказе сменяется второй кульминационной вершиной: геолог обнаруживает, что его колени чувствуют камни! Потрясённый геолог понял, что его повреждённые нервы ожили. Отвечая подъехавшему тувинцу, он в первую очередь просит его копать на месте вбитого колышка, и в голосе его слышится непобедимая уверенность.
В эпилоге мы узнаём об открытии на перевале Юрта Ворона месторождения свинцовой руды — галенита, блестящий кусок которой, ковыляя и опираясь на палку, положил на стол начальнику управления сам геолог Александров.
Особенности трёх вставных новелл в "Юрте Ворона":
— новеллы служат речевыми характеристиками героев (1-я и 2-я), раскрывают их характеры;
— новеллы проясняют и нравственные позиции героев, обозначают социокультурные и личностные противоречия;
— новеллы переносят нас в иной хронотоп, что создаёт ощущение исторической точности созданного писателем мира;
— первая новелла двигает "внутреннее" действие, вторая служит ключом, которая открывает бурное развитие действия, третья необходима сопоставления двух героинь — сопоставления, иллюстрирующего центральную идею рассказа;
— три новеллы являются символами триединства, которое созидает Человека: знание, красота и опыт борьбы.
У Джека Лондона есть рассказ с названием "Любовь к жизни". В нём речь идёт о золотоискателе, который вывихнул ногу и был брошен другом в тундре, без пищи и запаса патронов. Теряющий сознание от голода и усталости, человек шёл вперёд по намеченному пути, боролся с волком и пил его кровь, затем полз из последних сил, увидев в бухте китобойное судно.
"Он знал, что не проползёт и полумили. И всё-таки ему хотелось жить. Было бы глупо умереть после всего, что он перенёс. Судьба требовала от него слишком многого. Даже умирая, он не покорялся смерти. Возможно, это было чистое безумие, но в когтях смерти он бросал ей вызов и боролся с ней". [3]
Любовь к жизни Джек Лондон приравнивает к инстинкту самосохранения, считая биологическое свойство главной силой, двигающей человека вперёд.
Инстинкт самосохранения — основной для живых существ на Земле. Но человек потому и выделился из биологического мира, что одно из его свойств стало сильнее животной любви к жизни. Это инстинкт исследователя: жить полно и радостно — значит жить "в стремлениях и борьбе исследователя, в напряжении поиска, этого могучего, глубокого и древнего инстинкта, всегда живущего в человеческой душе".
Герои рассказов Ефремова — моряки, геологи, рабочие, исследователи земных богатств — проживают моменты наивысшего напряжения, ярчайшего горения духа, совершают поступки, которые, казалось бы, приходят в противоречие с инстинктом самосохранения. Моряки могли бы перейти на корабль-сторожевик, бросив тонущий "Котлас"; Усольцев мог бы не лезть на Белый Рог, а вызвать пушку, чтобы выстрелом отбить кусок породы с неприступной вершины. Инженер Канин мог бы ограничиться уже проведёнными исследованиями, не спускаясь в самые труднодоступные горизонты шахт; геолог Александров мог спокойно отправиться в санаторий, а не на грозовой перевал.
Герои Ефремова живут в напряжении поиска. Судьба, давая возможность борьбы, оказывает им "маленькую милость". В старину таких людей с величайшим уважением называли "соль земли" — людей, превративших биологический вид в Человечество. В подвижнической жизни и поступках таких людей в разных уголках Земли проявляется подлинная неразрывность и преемственность человеческого.
3. Перевод Н. Дарузес.
|
