Л. Г. Михайлова. Переписка Ефремова с зарубежными фантастами

    Ни один значительный ученый или художник, даже самый оригинальный и самобытный, просто не может остаться в стороне от течения культурной жизни. Наступает момент, когда ищущая мысль тянется через границы к автору - источнику заинтересовавшей книги или статьи, завязываются удивительные знакомства. И хотя англичане и говорят, что нет ничего печальнее дружбы, "скрепленной клеем почтовых марок", все зависит от того, с какой стороны оценивать переписку. Если как путь к встрече, которая все никак не осуществится, хотя корреспонденты сроднились душой и были бы рады побеседовать у камелька, - то, вероятно, пословица права. Если же как установление мысленного контакта, - то можно считать, что встреча вполне состоялась. Голоса в пространстве находят друг друга и доносят до нас ответы, хотя подчас мы не можем услышать самого вопроса - в семье хранятся лишь пришедшие в ответ письма, а отосланные по большей части либо вовсе не имели черновиков, либо те оказались утеряны.

    Каковы же были встречи с И.А.Ефремовым его зарубежных корреспондентов - фантастов, переводчиков фантастики и издателей?

    Когда мы в №7 за 1996 год журнала "Сверхновая американская фантастика" опубликовали письмо Пола Андерсона к Ивану Ефремову, то в читательских анкетах обнаружили явное удивление: сам факт такой переписки представился замечательным и неожиданным весьма многим. Это убедило нас продолжить публикацию писем, любезно предоставленных Т.И.Ефремовой [См. "Сверхновая американская фантастика" №10-11 (1996) - 6 писем Артура Кларка, "Сверхновая F&SF" №1-2 (1997) - 12 писем Пола Андерсона].

    Кроме писем-размышлений Пола Андерсона, сохранились более лаконичные, но насыщенные полемикой письма Артура Кларка. В тех и других, написанных в период с 1966 по 1970 год, бьётся пульс времени, замечательные свидетельства современников программы полета человека на Луну "Аполлон".

    И.А.Ефремов переписывался также с переводчиком фантастики из Великобритании Аланом Майерсом, хорошо знавшим русский. С ним они обменивались книгами, планировали подготовить сборник советской фантастики на английском языке, о чем немало упоминаний в тексте писем А.Майерса. И.А.Ефремов поддерживал многих авторов, знакомя с их произведениями своих корреспондентов: в частности, он прокладывал дорогу на Запад А. и Б. Стругацким. В приводимых ниже ранее не публиковавшихся письмах А.Майерса можно найти тому явное свидетельство. О плане публикации сборника мы узнаем и из подробного ответа американского антологиста и критика П.Шайлера-Миллера. [Миллер, Питер Шайлер (1912-1974) - постоянно вел критический раздел в одном из старейших американских научно-фантастических журналов - "Поразительная научная фантастика" ("Аstounding Science Fiction", затем "Аnalog") с 1945 по 1974 год. Его коллекция научной фантастики одна из наиболее значительных в США.]

    Почти каждое письмо содержит упоминания о книгах, высланных на адрес Ефремова по его просьбе, и отклики на те издания, которыми он "отдаривался". В 60-70 годах книги на иностранных языках поступали в СССР весьма не систематически, и найти, а тем более заказать через магазин, требуемое издание было практически невозможно. Анализ длинных списков, которые И.А.Ефремов рассылал своим корреспондентам, показывает разносторонность его интересов. В период подготовительной работы над романами писатель знакомился с новыми книгами об истории, географии, культуре тех стран, где происходило действие, постоянно его интересовали новые книги западных фантастов. Думаю, анализ составившейся из присланных со всего света книг личной библиотеки даст еще немало материала для подробных аналитических статей о творчестве Ефремова. Пока же я только хочу обратить внимание на неотступное внимание, с которым он следил за состоянием мировой литературы. Не переставая при этом знакомить своих корреспондентов с творчеством многонациональных советских писателей и художников, с культурным наследием нашей страны. Так, из писем П.Андерсона явствует, что с творчеством Н.Рериха и М.Чюрлёниса он и его окружение познакомились впервые по присланным Ефремовым альбомам в конце 60-х годов.

    Вашему вниманию мы здесь предлагаем несколько писем, касающихся проблем литературного творчества. Часть их публиковалась в журнале "Сверхновая", который будет продолжать знакомить своих читателей с перепиской И.А.Ефремова, некоторые, отмеченные тремя звёздочками, публикуются впервые.

3 Лас Паломас,
Оринда, Калифорния, США
22 июня 1967

    Дорогой профессор Ефремов,

    Я снова должен извиниться за большую задержку с ответом. Было очень много работы, а когда в течение всего дня пишешь по необходимости, то вечером едва ли возможно написать настоящее письмо просто для души.

    Большое спасибо за чудесные книги, которые я получил несколько дней назад. Все члены моей семьи и друзья просто восхищены. Остается лишь сожалеть, что я не могу читать по-русски, но попробую найти кого-нибудь, кто смог бы сделать для меня перевод. (В ближайшие годы, возможно, мне удастся побороть лень и выучиться хоть немного русскому. Дедов брат из Дании послужит мне в том примерам. Однажды, во времена вашей революции он воскликнул: "Когда такие грандиозные события происходят в этой стране, какой же это позор не знать русского языка, какой позор!" Вскоре он научился читать по-русски. Тогда ему было 75 лет.) Сказки на английском языке довольно милы, мне хорошо известны венгерские варианты многих из них. Например, в одной из венгерских сказок главному герою приходится пасти лошадей ведьмы Железный Нос. На самом деле эта сказка очень похожа на вашу сказку про Марью Моревну. А в другой сказке замок на утиных ножках пытается убежать от главного героя.

    В обеих книгах очень красивые иллюстрации. Я и не знал, что стиль древнерусской архитектуры до такой степени похож на скандинавский. Некоторые из изображенных строений почти полностью соответствуют деревянным церквям периода раннего средневековья, которые в свою очередь едва ли отличались от языческих храмов, существовавших за несколько столетий до них. Я не знаю - может быть, знаете Вы: русские или скандинавы первыми создали этот стиль, или, возможно, он был общим для всех балтийских народов?

    Конечно, в Европе принято считать, что культура Киевской Руси начинается со шведов, основавших государство. (Кстати, мне попались книги, где Рюрика отождествляют с Хрюреком - викингом, прославившимся во Фландрии и Франции. Так ли это было на самом деле или нет, я не знаю.) Обычно говорят, что само слово "Русь" имеет шведское происхождение. Его возводят к названию местечка Рослэн в южной Швеции или к слову "ру", что значит "to row" - грести. Ведь людям приходилось много грести, когда они путешествовали по рекам. Арабский путешественник Х века Ибн Хаукал оставил нам подробное описание похорон вождя руссов, которое точь-в-точь воспроизводит скандинавскую легенду о похоронах убитого бога Бальдура.

    Такой теории обычно придерживаются в Западной Европе и США. Однако когда я готовил материалы для будущей книги о короле Харальде, я долго беседовал с одним русским профессором-историком. Он был очень сведущим человеком: например, рассказал, что, в соответствии с современными научными представлениями, влияние шведов на Русь касалось исключительно династических вопросов, структуры военной организации и выхода торговых путей к Балтике. Культура Киевской Руси была по своей сути глубоко самобытной, хотя, конечно, на раннем этапе проявилось влияние Византии.

    Я считаю эту точку зрения вполне справедливой. Несомненно, скажем, что новгородское вече имеет только поверхностное сходство с подобными представительными институтами власти - тингом - в Скандинавии. (По правде говоря, я думаю, что чужеземные викинги были поражены обилием ссор, возникавших на вече. Аналогичные собрания Скандинавии должны были проходить по правилам очень чинно, а если и случались драки, то впоследствии вражда не утихала буквально в течение веков.) И еще задолго до образования Киевской Руси, скажем, у скифов, уже существовала своя собственная великолепная культура. Хотя я, конечно, к сожалению, не настолько компетентен в вопросе об истории древнерусских племен, чтобы судить об этом.

    Впрочем, вероятнее, что это русские оказали на скандинавов более сильное влияние, а не наоборот. Здесь можно упомянуть такую, казалось бы, незначительную деталь: некоторых из самых великих королей Дании звали Вольдемарами, что само по себе является не чем иным, как искаженным именем Владимир.

    И затем также существует целая проблема "эзиров", как их называли скандинавы, или "ансов", как еще раньше их называли готы - т.е. скандинавских богов. Все знают легенды об Одине, Торе, но в этих мифах также как и в других заключена более сложная история. Собственно, существовали два рода богов - эзиры и ваниры. Последние были богами плодородия, любви и моря. Некогда между двумя родами богов разгорелась война. Ни одна из сторон не могла одолеть другую, они договорились, в конце концов, жить вместе в мире и согласии. (Хотелось бы, чтобы люди XX века научились поступать столь же разумно.) Принято считать, что это отражает процесс частичного вытеснения исконных хтонических богов воинственными богами индоевропейских завоевателей около 1800 лет до н.э., которые принесли с собой свой пантеон, в котором главными были мужские божества неба, огня и войны.

    Возможно. Но существует еще одна теория. Такие средневековые историки, как датчанин Саксон Грамматик и исландец Снорри Стурлусон, будучи христианами, не могли признать древних богов настоящими богами. Но в то же время они не отрицали реальности их существования. Вместо этого они говорили, что Один, Тор и другие были в далеком прошлом вождями племен, и позднее им стали поклоняться как богам. Снорри рассказывает об этом подробно. Он утверждает, что изначально территория Асгарда находилась на юге России неподалеку от Крыма, там же был Танаквизл или по-другому Ванаквизл - родина ваниров. Эти два народа воевали, заключили мир, и к началу нашей эры переселились на север, чтобы не попасть во власть Римской империи. Дойдя до Скандинавии, они утвердили свое господство, обучили людей ремеслам. После их смерти им начали поклоняться.

    Как вам известно, на этой территории существовала греческая колония, носившая название Танаис, там жили народы "ансаланы", которых называли также "анзами". (К тому же одна из этих народностей называла себя "рукх-анза" т.е. Великолепными Аланами; было высказано предположение, что от них и пошло название "Русь".) В 1 веке до н.э. некоторые из аланов попытались завоевать Крым, но были разбиты Диофантом - военачальником, посланным в те места Митридатом, царем Понта. А через несколько лет сам Митридат был покорен римлянами.

    Я развил гипотезу, согласно которой часть народа рукх-анза, к которым присоединилась в поисках приключений часть греков из Танаиса, на самом деле отошли к северу, чтобы избегнуть римского завоевания. Они, конечно, многое могли дать скандинавам, включая рунический алфавит (греческого происхождения) и более развитые формы общественного и военного устройства. Там они встретились бы с совсем незначительным сопротивлением, так как Северная Европа переживала в то время длительный период тяжелых погодных условий, и поэтому многим пришлось податься в чужие края, (скажем, народ кимбри, который примерно в 100 г. до н.э. пытались завоевать Италию). Многие другие черты ранней Скандинавской культуры таковы, что вполне могли бы иметь русское происхождение, к примеру, традиция жертвоприношения лошадей.

    В этой связи меня заинтересовало Ваше замечание по поводу влияния Ирана на древнюю Русь. Не кажется ли Вам, что скандинавская мифология, рассказывающая о Валгалле и неизбежном конце мира в битве между богами и демонами, похожа на далекое эхо митраической религии?

    Но все это происходило еще задолго до времен нашего старого доброго Харальда Норвежского. Я был очень удивлен, когда узнал, что его считают едва ли не народным героем в России тоже. Доказательством этого служит процитированный вами отрывок из действительно замечательной баллады графа Толстого, описывающей Харальда. Мне бы хотелось когда-нибудь (к тому времени, когда я овладею Вашим языком) познакомиться с этой балладой целиком.

    Вам, может быть, будет интересно узнать, что еще раньше брат-полукровка Харальда Олаф, будучи королем Норвегии, был выслан из страны в результате народного бунта (так как он, желая христианизировать свой народ, пользовался для этого слишком жестокими способами). Он нашел прибежище у Ярослава, а женой Ярослава была Ингигерда - дочь шведского короля.

    Олаф и Ингигерда были когда-то обручены, но из-за ссоры с ее отцом свадьба не состоялась, и Ингигерда вышла замуж за Ярослава. Очевидно, именно она позаботилась о том, чтобы Олафу оказали хороший прием, когда он попросил убежища. (Хотя мне кажется, что Ярослав сам был не прочь приютить Олафа, принимая во внимание, что тот сможет понадобиться ему в качестве противовеса силе датского короля Кнута, который в то время стал и королем Норвегии и, возможно, попытался бы завоевать также Балтику.) По-видимому, Олаф и Ингигерда все еще испытывали друг к другу нежные чувства. По крайней мере, в саге говорится, что однажды вечерам Олаф стоял на холме и увидел ее, как она в сопровождении дам проезжала на коне мимо него, склонив голову и с поблекшим лицом. Тогда он написал это, как мне кажется, очень красивое стихотворение, которое я попытался перевести на английский.

    

С холма я взглядом провожал далеких всадников,
в их веренице всех грациозней моя милая.
Глаза сияли, меня лишая надежды горестной.
Что ж, все печали на нас ложатся лишь по заслугам.

На родине в благодатные дни,
раскинув высоко над землями ярла
зеленые ветви свои, стояли деревья.
Но время прошло и вскоре их листья
поникли безропотно, поблекли в безмолвии.
Лишь золотой венок украшает сейчас
голову Ингигерды.

    (В переводе стихотворения я сохранил аллитерацию, но упростил сложные риторические фигуры, встретившиеся в древнескандинавском оригинале. Ярл - это земельный собственник, наподобие английского барона или, как мне кажется, русского боярина.)

    Я не знаю, соглашаться или нет с Вашей негативной оценкой роли церковной культуры в Средние Века. В Западной Европе это была единственная существовавшая тогда культура. По крайней мере, она ввела книжную традицию, благодаря ей возник, если и не факт, то идеал человеческого братства и равенства, она способствовала распространению классической учености. С другой стороны, она, конечно, оказала влияние на процесс подавления личной свободы, усугубила многие конфликты или даже на почве религиозного фанатизма породила их.

    Несмотря на все это, хотим мы этого или нет, нам, людям Западной Европы и Америки, следует признать, что наша цивилизация во многом была порождена римской католической церковью. Возможно, мы вышли бы лучше, будь у нас другая "мать", но сейчас с этим уже ничего нельзя поделать. И, разумеется, мы могли бы получиться еще хуже (к примеру, по завершении кратковременного периода расцвета, ислам абсолютно обанкротился и стал, по всей видимости, тормозом в развитии общества).

    Но все вышесказанное не может быть в полной мере применимо к России. Как однажды заметил мой друг, ваша история - почти полная противоположность нашей. После падения Римской империи Западная Европа представляла собой по существу местность, состоящую из феодальных наделов. Гораздо позже из этой матрицы выделились города и возникли классы ремесленников и купцов; в конце концов, они стали главной доминирующей силой. Россия начинала с городов и капитализма, влияние которого распространялось и на отдаленные районы. Я не знаю, согласились бы Вы с суждением моего друга, но, по крайней мере, оно кажется любопытным.

    К ответу на Ваш вопрос, на открытке. Как ни странно, хотя английский язык и имеет очень богатый словарный состав, слово "солнце" в английском не имеет уменьшительной формы. У нас иногда называют солнце латинским словом "Sol", реже греческим "гелиос", также существуют поэтические иносказания, например, "дневное светило". Но, видимо, у нас действительно нет слова, соответствующего вашему "солнышко".

    Собираясь поблагодарить Вас за сборники легенд, я, похоже, слишком далеко ушел в историю и пока еще не сказал спасибо за обзорную статью, которую Вы мне любезно прислали. Снова придется ждать перевода, прежде чем смогу дать свой комментарий, но мне будет особенно интересно узнать, какова была реакция на мой ответ господ Дмитриевского и Брандиса. Если ответ показался им недружелюбным, то я прошу извинения, у меня совсем не было намерения их обидеть. В политическом отношении я считаю себя американским консерватором, то есть тем, кто думает, что традиции американского общества больше всего подходят для американцев, - в особенности традиция максимального невмешательства правительства в дела личности. (В нашей стране, несомненно, много негативного, и это нужно менять, консерваторы же просто считают, что эти необходимые изменения лучше всего вносить осторожно и что наши давно существующие для этого процедуры вполне способны помочь справиться с этими проблемами.) Однако, ясно как день, что американские законы и обычаи не подходят для всех других народов мира, и в самом деле, человечество выигрывает от того, что существует много разных общественных систем, которые проходят проверку одновременно. Мы желаем великому советскому народу всяческих успехов в созидании такого общества, к которому он стремится.